Назад на Главную Страницу

Назад на Страницу Работы по Русской Истории

Реферат по истории ученика 11А класса

70 гимназии Петроградского р-на города

Санкт-Петербурга  Андреева Дмитрия.

                                    Проблема выбора жизненного пути в годы российского перелома                                                (на основании мемуаров прадеда и его современников                                                                                         периода 1914-1921 гг.)

План:

1.Вступление: цель данной работы, причины, побудившие меня написать ее.

          2. лУстои╗.

          3. лВстречи╗.

          4. лВзгляд вперед╗.

          5. Выводы.

          6. Список использованной литературы.

           История России всегда интересовала меня в первую очередь в ее переломные моменты. Когда я был лдопущен╗ к прочтению мемуаров моего прадеда, Дмитрия Николаевича Иванова, то события, прежде казавшиеся мне такими далекими и лдревними╗, вдруг оказались совсем близкими и я был поражен тому, что отделяло моео прадеда от другой судьбы, а меня Ц от жизни в семье русских эмигрантов. События начала этого (а ныне прошедшего) века стоят у нас за спиной, во многом определяя наше представление о самих себе и определяя наш путь.

В этой работе я хотел бы решить для себя вопрос:лПочему люди России в начале 20 века выбрали для себя именно этот (Советский) путь развития, путь отнюдь не оптимальный  и отнюдь не минимизирующий потери?╗. К решению этой проблемы я желаю выйти путем решения трех задач(целей) а именно:

Во-первых, какие черты характера современников событий 1914-1920 гг. и моего прадеда Дмитрия Николаевича Иванова, в частности, определили их выбор в ходе этих событий.

Во-вторых, мне всегда было интересно узнать, характер и реакция прадеда на окружающие события Ц это индивидуальное или в этом есть какие-то черты поколения и того социального слоя, выходцем из которого он был.

В-третьих, меня мучит вопрос:лБлизок ли он(прадед) мне по духу? Понятны ли мне, человеку другого рубежа веков, его поступки и мысли? ╗

Как мне кажется работа эта будет актуальна для меня не только тем, что я очень люблю историю России и особенно интересуюсь двадцатым веком, а также тем, что для меня эта работа Ц работа о моем прадеде, но и тем, что, как мне кажется, наша страна в начале нового века опять стоит перед выбором пути, принять участие в котором у меня есть желание не в роли лэлектората╗, а активно, и, естественно, я хотел бы избежать, хотя бы для себя, ошибок, которые были совершены в этом веке.

I

            Какие устои закладывались в тогдашней семье и учебных заведениях? Нельзя расматривать поступки людей вне их воспитания. Мой прадед был дворянином, рос в неполной семье, семья была бедная Ц он был обречен на поступление в кадетский корпус, так как только он мог дать ему столь необходимое образование. О корпусе он вспоминает с нелюбовью, говоря о солдатчине и лниколаевщине╗, а также о своем классном воспитателе Владимире Ивановиче, который, однажды упрекнув его в происхождении от лбунтовщика╗, навсегда посеял в нем нелюбовь к себе. Этот же преподователь с усиленно пытался записать его в Павловское училище и всячески старался не пустить в Николаевское .инженерное Училище. Вообще в училище он попал просто чудом Ц когда он для получения двух баллов по поведению поехал в летние лагеря, все шло хорошо, но однажды он, честно выполняя приказ лстоять и не пущать╗, не пустил к директору корпуса корпусного врача, шедшему к нему играть в карты. Казалось все потеряно, но полковник Кепель спас прадеда Цему прибавили два балла по поведению и ночью, чтобы никто не узнал, вывели из лагеря и отправили домой. О Николаевском Инженерном Училище, в отличии от кадетского корпуса, он вспоминает: лЗато, как самое счастливое время юности , вставали в памяти годы, проведенные в Инженерном замке, годы работы, учебы и чистых юношеских радостей..╗. 

История этого учебного заведения начинается в 1855 году, когда офицерское отделение Главного инженерного училища выделяется в самостоятельную Николаевскую инженерную академию, а училище, получив наименование "Николаевское инженерное училище" стало готовить только младших офицеров инженерных войск. Срок обучения в училище был установлен в три года. Выпускники училища получали звание инженерного прапорщика со средним общим и военным образованием (с 1884 года, когда звание прапорщика для мирного времени было упразднено - звание инженерного подпоручика). В инженерную академию офицеров принимали после не менее чем двух лет офицерского стажа, сдачи вступительных экзаменов, и после двухгодичного обучения они получали высшее образование. Следует отметить, что такая же система была введена для артиллеристов. Офицеры пехоты и кавалерии готовились в двухгодичных юнкерских училищах, где получали среднее образование. Высшее образование офицер пехоты или кавалерии мог получить лишь в академии Генерального штаба, куда набор был меньше чем в инженерную академию. Так что в целом уровень образованности артиллеристов и саперов был на голову выше, чем в целом по армии. Впрочем к инженерным войскам в то время относили также железнодорожников, связистов, топографов, позднее авиаторов и воздухоплавателей. Кроме того, министр финансов, в чье ведомство входила пограничная служба выторговал право офицеров пограничников учиться в Николаевской инженерной академии.

Преподавательский состав обеих учебных заведений был общий. И в академии и в училище лекции читали: химию Д.И.Менделеев, фортификацию Н.В.Болдырев, пути сообщения А.И.Квист, тактику, стратегию, военную историю Г.А. Леер. Многие преподователи училища стали знаменитыми военными учеными - А.Р.Шуляченко проводил большие исследования свойств взрывчатых веществ и составил их классификацию. По его настоянию в русской армии отказались от опасного в применении зимой динамита, и перешли на химически более стойкую пироксилиновую взрывчатку. Под его руководством шли научно-исследовательские работы по минному делу, в 1894 году он изобрел неизвлекаемую противопехотную мину. Большую работу по созданию и совершенствованию электрического способа взрывания и создания морских гальваноударных мин проводят академик Б.С.Якоби, генерал К.А.Шильдер. Преподаватель училища П.Н.Яблочков изобретает свою знаменитую дуговую электролампу и дуговой прожектор.

            В училище учились такие знаменитые люди, как Ф.М.Достоевский, И.М.Сеченов, Тотлебен. В русско-японскую войну всему миру стало известно имя героя обороны Порт-Артура выпускника инженерного училища генерала Кондратенко Р.И. Не хочется преувеличивать его роль в организации и ведении обороны крепости, но после гибели генерала и начальника инженерной службы крепости подполковника С.А.Рашевского 15 декабря 1904 года на форту № 2 крепость продержалась только месяц.

Большие потери в офицерском составе в период русско-японской войны заставили русское правительство принять экстраординарные меры. Большая часть инженерных офицеров, особенно с высшим образованием была переведена в пехоту, артиллерию, кавалерию. Николаевское инженерное училище стало делать выпуски пехотных офицеров. Подготовка инженерных специалистов практически была свернута. С началом создания в русской армии авиации много инженерных офицеров было переучено на летчиков. К началу Первой Мировой войны в инженерных войсках насчитывалось всего 820 офицеров. Результат не замедлил сказаться с началом войны. После нескольких первых недель войны, когда еще не сложилась линия фронта, действующая армия срочно затребовала увеличения количества саперных подразделений и частей. Некому было восстанавливать мосты, дороги, или разрушать их при отходе. Отсутствие фортификационных специалистов не позволило должным образом организовать оборону крепостей Варшава и Ивангород и они пали после непродолжительного сопротивления. С переходом к позиционной войне инженерных специалистов стало не хватать еще больше. В судорожных попытках запоздало исправить допущенную в мирное время ошибку командование русской армии не нашло лучшего решения, как направить на фронт почти всех офицеров инженерной академии. В результате подготовка военных инженеров была вообще сорвана. Из инженерного училища всем юнкерам были срочно присвоены офицерские звания, и они были отправлены на фронт. Следом та же участь постигла и унтер-офицеров и солдат подразделений обеспечения учебного процесса училища. В званиях прапорщиков они также ушли на фронт. С большим трудом начальнику училища удалось сохранить часть преподавательского состава. Училище перешло на четырехмесячную краткосрочную подготовку прапорщиков военного времени. Но мой прадед не попал под лвал╗ экстренных мер Ц когда началась Первая Мировая Война, ему было восемнадцать лет, и он окончил полный курс в конце лета 1914 года. О своем училище он до конца своих дней отзывался с теплотой Ц он закончил его с золотой медалью, или как тогда говорили, лна золотой доске╗. В роли знаменьщика он часто ездил в Зимний Дворец за знаменем роты. Интересной традицией училища было то, что при выборе вакансии по окончанию училища имел значение только средний балл, и поэтому фельдфебеля и портупей-юнкера не имели никаких преимуществ перед рядовыми юнкерами.

Несмотря на золотую медаль прадеда, его карьера была испорчена с самого начала тем, что его отец, Николай Иванов, будучи офицером Лейб-Гвардии Финляндского полка, был замешан в заговоре Александра Ульянова против Императора Александра III и был осужден на 6 лет каторги, замененных на ссылку в Туркестан. Затем он выслужился, вернул чин, и в годы I Мировой Войны был полковником. Как сказал В.В.Путин, "царская Россия,Екоторую многие, и вполне заслуженно, называют "тюрьмой народов"". Из уст офицера тайной полиции (которой, в частности, являлось КГБ), это звучит как насмешка. Из-за такого "наследства" прадед не решился представиться в Гвардейский Саперный батальон или в 18-й саперный, стоявшие в Петрограде, а был прикомандирован к Учебной Автомобильной Роте, в Гараж, с разрешения военного министра (sic!).

            Прадед воспитывался в неполной семье, отец бросил его, определив в 1905 году в корпус. Желание увидеться с сыном появилось у него только после сведений о блестящих его (сына), успехах в корпусе. В годы Первой Мировой Войны произошел окончательный разрыв отца с сыном. Приехав однажды с фронта, он был вынужден говорить с сестрой, любимицей отца, которая весьма настойчиво приглашала его к отцу в ресторан. Тут моего прадеда прорвало. Он очень резко высказался о отце, отказался говорить с ним по телефону и сказал, что хорошо выпивший отец, наверное хочет показать перед своими сослуживцами, что вот Ц отец и сын съехались с разных фронтов, изобразить лвоссединение семьи╗.

            Мать же свою, Екатерину Семеновну, Дмитрий Николаевич Иванов очень любил и считал, что она очень помогла ему в жизни советом и примером. В ноябре 1941 года он вылетел с Комендатского аэродрома в Ленинграде на лБольшую землю╗ создавать советскую авиапромышленность в Средней Азии, оставляя в блокадном городе все свое имущество, затем распроданное родственниками в обмен на продовольствие, и вывозя дочь, жену и мать.

            Какие же выводы можно сделать из этих фактов? Как мне кажется, в дореволюционной России было очень хорошо поставлено не столько образование (вдалбливание в головы учеников некоей суммы знаний, чем страдает сегодняшняя школа), сколько воспитание человека. Для моего прадеда его юность была, быть может, самым мирным временем его жизни Ц затем войны, революции и социальные катаклизмы мотали его по всей стране. Все его будущие поступки можно попытаться объяснить только образованием, но это будет неверным. Его действия не были характерны для людей его поколения, которые получили практически то же самое образование, быть может более гуманитарное, но все же классическое гимназическое или военное. Тем не менее, многие его поступки лвыросли╗ из воспитания. Вся его судьба была связана с техникой Ц это произошло из-за того что он пошел в инженерное училище; несмотря на свои многичесленные, даже в преклонном возрасте, амурные похождения, он любой ценой сохранял семью Ц это произошло в результате его безотцовщины; он очень уважал солдата и был воспитан идти с ним Ц это результат привитых ему русских офицерских традиций; наконец, стремление любой ценой добиваться поставленной цели Ц результат военного образования. Я не знаю, можно ли найти в его воспитании причину его невероятной лвыживаемости╗, но как мне кажется, это результа лестественного отбора╗, который выработал в нем отнюдь не столь хорошие качества, как те, которые заложили в нем мать, корпус, училище Ц он стал маловнимателен к человеческой жизни, как чужой, так и своей (абсолютно точно известно, что в годы гражданской войны он играл в лрусскую рулетку╗, и не с одним патроном, а с двумя-тремя и однажды невозмутимо закурил, сидя на протекающей бочке с бензином в заполненном людьми вагоне), стал скептиком-технократом, развил в нем отдельные признаки самодурства - однажды, уже после своей второй Мировой Войны, он был приглашен на лсветский раут╗ к одной балерине, знакомой кого-то из его друзей. Естественно, на столе было немного еды, что было большим оскорблением для него, особенно учитывая его рост 181 сантиметров и вес  (в год смерти) 120 килограммов. Он демонстративно собрал на своей тарелке всю еду на своей тарелке и съел. Больше его в этот дом не приглашалиЕ

            Изучая мемуары других современников описываемых событий, я с удивлением обнаружил, что, как мне кажется, Шкуро получая практически то же самое воспитание, что и мой прадед, вел себя аналогично Ц имел высокий балл по наукам и достаточно низкий по поведению, и был однажды (в 1905) даже исключен из 3-го Московского кадетского корпуса за лкадетский бунт╗ против нелюбимых педагогов, но через месяц был принят обратно. И этот лопасный молодой человек╗ стал одним из лидеров Белового движения!!!

Мне кажется, что образ действий прадеда в годы революции и гражданской войны Ц не результат воспитания, которое должно было воспитать в нем патриота-монархиста, а в чем-то другом.

II

            У каждого человека в жизни бывают встречи, которые становятся определяющими, и поэтому я хотел бы исследовать то, как на выбор того поколения и моего прадеда в том числе, повлияли встречи и жизненные объстоятельства.

            Как я уже писал, мой прадед закончил Николаевское Инженерное Училище летом 1914 года и был произведен в подпоручики в Царском Селе Императором Николаем Вторым. Как офицер он имел возможность несколько раз видется с царем, и впечатления о нем у него остались не самые лучшие Ц царь поражал его своим спокойствием, которое прадед принимал (или это так и было) за равнодушие. Наиболее неприятные впечатления остались у него от встречи с царем в корпусе, когда корпус справлял свой двухсотлетний юбилей. (Прошу извинить автора работы за использование достаточно длинной цитаты, так как лучше позволить лсказать свое слово╗ автору мемуаров, чем заниматься их пересказом.)

лШел урок русского языка. Неожиданно дверь отворилась и вошел Николай. Все шло гладко. Дежурный отрапортовал о числе присутствующих и больных и закончил рапорт словами:л-предмет преподования Ц русский язык, преподователь Ц действительный статский советник СМИРНОВ╗. Царь поздоровался и после нашего приветствия спросил:лЧто походите?╗ л-лШинель╗, сочинение Гоголя, Ваше ЕЕ.ство╗, (точки Ц это в рукописи, внутренняя цензура советского человека!!!) ответил дежурный. лО чем?╗ последовал вопрос. В классе наступила гнетущая тишина. Вереница мыслей пронеслась в моем мозгу. лЧто он, не читал Шинели, что-ли? Что за вопрос? Как на него следует ответить?╗ В это время дежурный /очевидно в нем происходило то же самое, что и во мне/ дрогнувшим голосом повторил ЦлШинель, сочинение Гоголя╗. лО чем?╗ вторично спросил Николай. Опять мучительное чувство неловкости овладело всеми нами. Пауза затянулась. Не знаю, чем бы это кончилось, но в этот момент открылись двери и в них буквально влетел директор корпуса.

Я вздохнул с облегчением. Право, было мучительно неприятно слышать от самодержца такие невнятные вопросы. Тогда я еще относился к нему с детским восторженным обожанием. Увы! В этот день этому обожанию дальнейшими событиями был нанесен непоправимый удар. Кумир был разбит и, если раньше при разговоре или воспоминании о государе я чувствовал что-то хорошее и радостное, т ос этого дня у меня всегда с именем Николая связывалась или Ходынка или то, что произошло при отъезде его из корпуса. А произошло следующее. Едва царь вышел из класса, как мы помчались в спальные памящения, переоделись в уже приготовленное парадное обмундирование, и с винтовками выстроились в столовой зале. Все шло как обычно. Царь поздравил нас с юбилеем. Мы кричали лура╗ и лих Величества╗ направились к выходу. Мы тем временем, уже без винтовок выстроились в вестибюле. Он прошел мимо нас и вышел к своему автомобилю. Как это всегда практиковалось, мы выскочили за ним на улицу и с криками лура╗ окружили машину. В избытке радости я и еще один кадет прицепились с правой сторонына подножку царской машины. Девяностосильный Делоне-Бельвилль с места развил большую скорость. Мы подъезжали уже к Большому проспекту, когда произошло то событие, из-за которого я все это пишу. Сидевший спереди рядом с шофером, полковник Орлов, сопровождавший царя, со свирепым видом пригнув шофера к рулю /на машине было правое управление/ и схватив моего товарища за локоть, с силой столкнул его на пятидесятиверстной сокрости с подножки. Для кадета это было неожиданным. Он упал, несколько раз перевернулся на мостовой /снега было мало/ и остался лежать неподвижно. Орлов смотрел на меня. Царь невозмутимо сидел на откидном сиденьи Ц он даже глазом не повел. Я понял Ц очередь за мной. Машина хода не убавляла. Я прыгнул. Так как я прыгал сам, то хотя я и упал, все же я мог сам подняться и побежать на помощь к сброшенному с машины кадету. Он был без сознания. С помощью подоспеввшего городового и прохожих мы понесли его в корпус. Однако, он скоро пришел в себя и мы молча поплелись к себе домой.

Мы пришли в корпус, когда все остальные уже были в классах. Я доложил своему отделенному офицеру-воспитателю все произошедшее, пряча серьезную обиду на царя за возмущением поступком полковника Орлова. Я ждал нагоняя. Но его не было. Наши воспитатели, уже осведомленные об инцинденте в классе, были смущены не меньше нашего. Даже между собой мы не обсуждали поведение Николая в этот свой приезд. Было совершенно очевидно, что сколько бы мы не говорили  - оправдать все его  поведение никто из нас не смог бы. Читателю, современному читателю все это может показаться смешным, наивным, даже наверное глупым. Но пусть он попробует стать на точку зрения шестнадцати-семнадцатилетних мальчишек, которые с девяти-десяти лет слышали о лпомазаннике божьем╗, милостивом царе-батюшке, обожаемом монархе только гимны славословия и тогда читатель поймет, что для таких мальчишек эти мелочные для нас события /что там один кадет, если даже он убился, по сравнению с сотнями расстреляных в Кровавое Воскресение 9 января 1905 года или тысячами жертв на Ходынке/, сыграли большую роль, чем хотя-б то же Кровавое Воскресение, которое нам всегда объясняли как следствие недоразумения, провокации красных и т.п. образами. ╗

            Какие выводы можно сделать из этого рассказа? Безусловно, мемуары, написанные в советское время и приготовленные к печати, нельзя рассматривать как абсолютную правду, особенно там, где говорится о царе, других деятелях лстарого режима╗ и о самом лрежиме╗, но в каждом документе, в каждом воспоминании есть доля правды. На мой взгляд, здесь проявилось одно из качеств Императора Николая II Ц он был слишком лмирным╗, домашним человеком и старался не создавать конфликтные ситуации. И вот результат Ц Николай II не сумел найти общий язык с кадетами, подорвав в их глазах престиж монархии. Как можно уважать царя, не читавшего Гоголя! И все равно, его провожали как великого человека, но он не УМЕЛ говорить с толпой, не важно, была ли это толпа народа, офицеров или лнародных представителей╗. В условиях конституционной монархии, а именно таковой являлась Российская Империя с 1905 года, роль государя Ц не управлять (Николай понимал, что он не умеет и может активно управлять страной, но одновременно не давал государственным людям (Столыпину, Витте) лоттеснить╗ себя от от управления страной и не позволил им реформировать Россию), а представлять своей особой страну, ее историю и нерушимость устоев. Я думаю, что показав свое полное равнодушие при сталкивании кадет с машины, он не показал себя как лмилостивый царь-батюшка╗Е

            Другим интересным человеком, которого встретил на своем пути мой прадед, был полковник Секретев, заведовавший в Русской Армии автомобильным делом. Это был классический военный лсемейного╗ типа, который к казенным деньгам относился как к своим, по первой просьбе подчиненных к которым он благоволил (к таковым сначала относился и мой прадед) выдавал широкою рукою казенное имущество и проявлял редкостное рвение перед лицом старшего начальства. Вместе со своим подчиненным штабс-капитаном Мгебровым (начальником Гаража Учебной Автомобильной Роты, непосредственный начальник прадеда) они, по крайне устойчивым слухам, ходившим по Петрограду, неплохо наживались на своих местах - прадед упоминает в своих мемуарах о том, что Секретев получал 20 процентов "вознаграждении" с поставок для Армии из Великобритании, а Мгебров обустроил квартиру на 3500 рублей при зарплате штабс-капитана в 88 рублей. Но с другой стороны, мой прадед, Дмитрий Николаевич, признает важную роль Секретева в создание русских автомобильных войск численностью в тридцать тысяч автомобилей, собранных со всего света. Мгебров же был известным военным специалистом, разрабатывал бронеавтомобили, бронированные стекла, ручные гранаты и ситемы охлаждения пулеметов.

            В ходе боев 1915-1917 года на Юго-Западном Фронте, в которых в ранге командира автороты участвовал и мой прадед, он увидел все Ц и завершающую стадию лВеликого отступления╗ 1915 года, и Брусиловский прорыв 1916 года, в ходе которого он, обеспечивая действия легендарного  40 стрелкового корпуса вывез с мест боев 40000 раненых при штате корпуса мирного времени 48000 человек, и Февральскую революцию с последующим развалом армии. На последнем я хотел бы особо остановится.

            В конце 1916 года Дмитрий Николаевич служил во II Гвардейском корпусе, входившем в состав Особой Армии Юго-Западного Фронта. Однажды, придя в штаб корпуса, он увидел открытку, которую с веселым видом разглядывали офицеры Императорской Гвардии Ц на ней был изображен Император Николай II, измеряющий аршином лразрекламированные╗ органы Распутина. На другой половине открытки Кайзер Вильгельм II измерял метром гигантский снаряд. Так что моего прадеда совсем не удивила смена власти в Марте СемнадцатогоЕ

            Так как он пользовался большим уважением среди своих солдат (В 1915 году его чуть не отдали под суд за разложение армии Ц в отличии от других частей, его солдаты ели щи с бараниной и сметаной, а также кашу с маслом и голубцыЕ), то развал армии мало коснулся его отряда Ц он сохранил боеспособность и в нем не было случаев дезертирства. Но страна и армия медленно катилась под откос Ц после Пятой Галицийской Битвы (или как пишет прадед, лВеликого Керенского Балагана╗), началось второе за два года отступление Русской Армии, более похожее на бегство. В ходе этого отступления прадед в который раз лнасладился╗ лхозяйственностью╗ тыловых служб армии Ц он был вынужден сжечь гигантский склад в Микулинцах, вместе с эшелоном техники своего отряда, которую он не мог вывезти. Об этом он пишет: лЯ пошел осматривать склады, расположенные возле станции. Они были колоссальны. Сахар лежал штабелями, высотой метров 12Е Я решил зажечь склад. Но нужно было поговорить с солдатами; я пошел к галдевшей толпе. Выбрав невысокого белобрысого солдата, я обратился к нему лв чем тут дело?╗-Да как же, господин поручик, вот посмотрите Ц мы воюем австрийскими винтовками, а здесь верно для немцев сколько русских винтовок приготовлено. Я прошел вперд и увидел буквально горы русских винтовок и трехлинейных винчестеров Ремингтоновского завода. Я понял. Галдеж объяснялся возмущением солдат, увидавших, какое богатство достается в руки врага. Мне ничего не стоило договорится о сожжении склада. Через десяток минут густой черный дым поднялся над сахаром и маслом.╗. Это была апокалиптическая картина Ц ему пришлось пристрелить своего солдата, сбившего машиной девушку насмерть и надругавшегося над трупомЕ Одновременно с выводом отряда он думал о том, как спати мать, которая приехала к нему и находилась в Проскурове. Тут он впервые чуть было не был растерзан солдатской толпой Ц Керенский уже объявил Корнилова предателем, а прадед еще этого не знал. Спасся он тем, что на вопрос лНужно ли выполнять приказания Корнилова?╗, ответил: лТолько те, что не идут вразрез с революцией.╗.

            В конце концов отступление завершилось и фронт стал разваливаться без боев. На общем безрадостном фоне выделялся Лейб-Гвардии Кексгольмский полк, который приказов слушался, но всегда выносил резолюцию: лЗа мир без аннексий и контрибуций╗.

            Прадед участвовал в отходе и самодемобилизации русских войск на Украине в конце 1917-начале 1918 гг. При этом он несколько раз был на волосок от смерти, например однажды он решил пойти в ресторан. Расправы над офицерством в это время набирали силу и солдаты долго уговаривали его не идти. Как оказалось, солдаты говорили правильно Ц Дмитрий Иванов спасся от смерти в руках лхристолюбивого воинства╗ только из-за того, что несколько солдат без его ведома пошли за ним. Вот как он описывает это в своих мемуарах:

лВ зале все притихли. Стояла напряженная тишина и только мой обидчик бубнил, что на меня нечего смотреть и надо мне что-то показать.   лА если мы тебе показем?╗- внезапно раздался знакомый мне голос одного из моих ребят. лНу, удет дело╗, подумал я, но на душе стало легче. лНе выдали ребята╗, думал я с благодарным чувством, и встал из-за стола. Часть чужих солдат, увидя моих заступников, уже рассосалась, оставалось человек пять, да их заводила, которые, теснимые шоферами, быстро покинули зал. лНу, вы сыты? Больше не хотите?╗ - иронически спросил меня мой кладовщик-, лведь говорили Вам, нет Ц надо лезть на рожон!╗. Чувтвуя справедливость этих слов, я направился домой╗.

В мемуарах А.Г.Шкуро также описывается подобный случай спасения верными долгу солдатами своего командира из рук толпы.

лВыйдя на улицу, я пошел в комендантское управление, держа револьвер в руке и не подпуская никого близко к себе. В бессильной злобе, осыпая меня проклятиями, валила за мной толпа. Вдруг послышался отдаленный, все усиливаюшийся топот по каменной мостовой; из-за угла выскочил головной разъезд моего отряда, а за ним полным карьером вынесся, сотня за сотней, и весь отряд. По сигналу тревоги и узнав о грозившей мне опасности, примчались ко мне на выручку мои верные станичники. Казаки не потратили, видимо и минуты на сборы Ц они сидели на неоседланных конях, многие были полуодеты, без папах, даже босиком, но шашки, кинжалы и винтовки были при них. Командир дивизиона, подъесаул Ассьер, подскакал ко мне с рапортом о прибытии.

- Построиться, мерзавцы! Ц скомандовал я, обращаясь к глумившейся только что надо мной толпе. И вся эта сволочь в мгновение ока покорно выстроилась и, руки по швам, стояла навытяжкуЕ╗

III

           Как представляли себе перспективы своей страны автор исследуемых мемуаров? Мне кажется, никто никогда не представляет особо то, как должна выглядеть Россия через десять, двадцать, сто лет. Если же вы представляете Ц вы политик, а это не есть очень хорошоЕ У человека есть некий лидеальный╗ образ Родины, образ, который он стремится воплотить в жизнь, и воплощает если может. У прадеда образ России, Родины, Империи (что ни говорить, Россия была, есть и будет Империей, иначе ее бы не было. лЖизненное пространство╗ создало ту Россию, в которой мы живем, а не Россия создала для себя землю Ц мы заложники своего географического положения и климата с девятью месяцами зимы.) формировался под триадой Вера-Царь-Отечество, и он никогда не признавал демократических форм правления, считал Сталина великим человеком и ненавидел Керенского. Быть может это нереализованная мечта о лкорниловской руке╗ и несоветском пути развития? В годы гражданской войны никто не думал лк чему идем╗, кроме самых правоверных коммунистов, все воевали лпротив╗: против белых, против красных, против москалей, против демократов, разрушивших Россию. Или за себя и за свой образ Родины Ц такие жили не очень долгоЕ

            Я считаю, что у Дмитрия Николаевича Иванова если и были представления о перспективах страны, то о этих представлениях мы никогда не узнаем Ц в мемуарах об этом ни слова (видимо не был он правоверным коммунистом), в живых его нетЕ

IV

           Прадед близок мне по духу, и если, не дай бог, у нас опять случится революция, я тоже пойду за теми, кто будет обещать сильную и новую Россию, но на этот раз, это наверное будут националисты. Прадед пошел за красными по простой причине Ц рота пошла за красными, а он был воспитан быть со своим солдатом всегда. Рота пошла за красными потому что она состояла из плотников, то есть из крепких хозяев. Им была нужна земляЕ Землю сразу обещали дать большевики. Прадед, как и большинство его современников, сделал выбор неосознанно, по не зависящим от него обстоятельствам Ц он даже не знал, что, экспроприируя по приказу корпусного комитета деньги на фабрике в декабре 1917 года, он воюет за большевиков Ц II Гвардейский Корпус считался самой большевистски настроенной частью Юго-Западного Фронта.

Революция произошла из-за двух причин: из-за войны, вызвавшей усталость народа, и из-за отсутствия крепкого класса богатых крестьян, являющихся опрой любого правительства. Столыпин мог спасти Россию, он даже начал и почти успел. К несчастью, в истории России всегда было много лпочти╗ - почти успели высадится под Царьградом весной 1917 года, почти успели окончательно решить Восточный Вопрос в 1793 году, почти догнали Америку, почти построили коммунизм, демократию, почти спасли СССР Ц как будто злой рок витает над РоссиейЕ

Я не последователь философии Л.Н.Толстого, его исторического фатализма, но в истории моей страны этот фатализм проявил себя в наивысшей степени удивительно Ц перемены произошли не по-чьей-либо воле, а потому что их не могло не быть, а вернее потому, что у кого-то, наделенного властью, не хватило воли взять историю под узды и повести Россию по правильному пути. А стали они такими потому что в ход истории вмешались литераторы, воспитавшие несколько поколений русских людей для борьбы лза светлые идеалы╗. Мой прадед был пешкой в истории России, и история влияла на его жизнь, не он на историю, но в своей жизни за то что бы прожить ее честно, как и подобает гражданину России.

Список литературы.

            1.Мемуары Дмитрия Николаевича Иванова, 1955 год. Напечатаны в 2х экземплярах на печатной машинке.

2.А.А.Керсновский, лИстория Русской Армии╗, в 4х тт., М., лГолос╗, 1992.

3.А.А.Строков, лИстория военного искусства╗, 5 т., СПб, лОмега-Полигон╗, 1994.

4.Мемуары П.Краснова лНа внутреннем фронте╗, лАрхив русской революции╗, 1 т., М., лСовременник╗, 1991.

5.Мемуары А.Г.Шкуро лЗаписки белого партизана╗, лБелое дело╗, М., лГолос╗, лСполохи╗.

6.С.Рыбас, лГенерал Кутепов╗, М., лОлма-Пресс╗, 2000.

7.Ю.А.Рябов, лРоссия на рубеже XIX-XX веков╗, СПб, лБорей Арт╗, 1998.

Назад на Главную Страницу

Назад на Страницу Работы по Русской Истории